В рамках фестиваля «Польская весна» в Центральном музее кино прошел показ лучших фильмов Польши. Когда-то в 70-е годы фильмы так называемого «морального беспокойства» во многом подготовили почву для появления «Солидарности» и последующей общественной трансформации, приведшей к изменению на рубеже 90-х годов общественного строя. В последующие 15 лет кино Польши пережило множество катаклизмов. После того как ослабла государственная поддержка кинематографа, а дистрибуция фильмов попала в частные руки, в польском кино, как и в российском, начался кризис.
Многие знаменитые режиссеры оказались в растерянности перед новыми социальными реалиями. Одни (Анджей Вайда, Ежи Гофман), как правило, стали обращаться к классике, пытаясь в ней черпать источники для своего вдохновения. Другие (Агнешка Холланд, Юрек Богаевич) работали за границей. К тому же в середине 90-х годов внезапно скончался Кесьлевский — лидер кино «морального беспокойства». За последние десять лет лишь немногие польские картины («Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем» Кшиштофа Занусси и «Пианист» Романа Поланского) вызвали мировой резонанс и были отмечены престижными наградами на фестивалях класса «А». Но постепенно стали возникать новые яркие имена, о чем свидетельствует и данная неделя фильмов. Она показала, что дела в польском кино вовсе не так уж плохи, как это представлялось.
Программа, составленная директором Польского культурного центра в Москве Мареком Зелинским и его коллегами из Польши, была подобрана тщательно и с любовью. Предпочтение отдавалось лентам оригинальным и стильным, а не жанровыми поделкам. Уровень большинства показанных лент оказался неожиданно высоким. Из одиннадцати показанных художественных лент больше половины сняты молодыми режиссерами. Лишь в неровном «Двойном портрете» Мариуша Фронта, снятом в клиповой эстетике на видеокамеру, есть все недостатки молодежного кино: поверхностность, стремление чредой мелькающих образов подавить у зрителя собственную оценку показанных событий, нечеткость мессиджа. Его фильм в чем-то перекликается с опусами российского режиссера-«вундеркинда» Владимира Хотиненко мл. Мрачный осадок остается и от угрюмой
«Симметрии» небесталанного самоучки Конрада Невольского, познакомившийся с тюремной реальностью на собственном опыте. Картина на МКФ в Торонто неслучайно была удостоена премии «за самую значительную индивидуальность». В фильме, перекликающимся идейно со знаменитой «Женщиной в песках» режиссера Хироси Тесигахары, безработный выпускник оказывается по ложному обвинению в камере предварительного заключения (его обвиняют в разбойном нападении на старушку, которая потом даже умирает от побоев) вместе с уголовниками со стажем. Позднее под влиянием тюремной среды (матерых воров в законе) герой даже решается принять участие в самовольной расправе над заключенным-педофилом. В этой трудной для восприятия ленте ощущается влияние минималистской эстетики Брессона, но взгляд режиссера на людскую природу крайне пессимистичен. В мире Невольского Богу нет места. Более радужно настроен Дариуш Гаевский, снявший свою «Варшаву» в пастельных тонах на малые средства и привлекший на съемки неопытных актеров и непрофессионалов. 18 часов из жизни четверых провинциалов, пытающихся прижиться в неуютном мегаполисе, спрессованы в 104 минуты. Но за это время зритель успевает сблизиться с героями, проникнуться их бедами и надеждами. Эта непритязательная полудокументальная лента получила в 2003 году
Гран-при на национальном КФ в Гдыне. Социальный анализ отличает и криминальную драму «Туда и обратно» режиссера Войцеха Вуйчика, сделавшего себе громкое имя как оператор. В ней талантливо поднимаются вечные проблемы преступления и наказания. Главный герой-врач (отличная работа Януша Гайоса), некогда отсидевший срок за службу в повстанческой армии Крайова, задыхается в середине 60-х годов от постоянного прессинга местных агентов польской ГБ. У него есть мечта: выехать на Запад, чтобы воссоединиться с дочкой и с любимой-англичанкой, с которой у него был роман во время пребывания в эмиграции. Но чтобы нелегально заполучить иностранный паспорт, он вынужден пойти на дерзкое ограбление банковских инкассаторов вместе с человеком, некогда его оказывается предавшим. Вуйчик умело сочетает зрелищность с отличной проработкой характеров, что выгодно отличает созданную им динамичную картину от ряда других авторских лент недели. В картине «Вайзер» сделана попытка перекинуть мостик из буржуазных 90-х годов в революционные 60-е годы, когда уже даже верхи начинали понимать, что жить по сталинским канонам больше нельзя. Магический мир детства в этом поэтическом фильме противостоит унылому и прагматическому миру взрослых. Соперничество заурядного, но красивого подростка Павла и еврейского мистика Давида, обладающего способностями левитации, призвано усилить интригу этой проникновенной истории любви, стилистически близкой фильму Роба Райнера «Будь со мной» (1986) по рассказу Стивена Кинга. Объектом интенсивного подросткового внимания в фильме окажется маленькая женщина в красном (очаровательная нимфетка Оля Фрыч стала открытием этого фестиваля), рискованно вовлекающая Давида и Павла в опасные, но такие захватывающие игры. Режиссер умело подвергает сомнению само понятие реальности, повествуя о неспособности главного героя отличить фантазийные воспоминания от фактических. Несколько особняком стоит лента «Порнография» режиссера Яна Якуба Кольского, представляющая поэтическую экранизацию знаменитого романа писателя-иммигранта Витольда Гомбровича. В оккупированной немцами Польше (действие протекает в 1943 году) двое интеллигентов (писатель и режиссер) в имении некоего Ипполита попадают в чреду криминальных ситуаций. Неспешный ритм фильма позволяет зрителям вглядеться в трагические фигуры польской аристократии. Ирония у режиссера никогда не перетекает в самопародию, чем часто грешат картины его более молодых коллег. Творческая самостоятельность отличает и элегичекую ленту «Зажмурь глаза» режиссера Анджея Якимовского, получившего премию ФИПРЕССИ на престижном кинофестивале в Мангейме. Формально картина перекликается с творчеством немца Перси Адлона («Кафе Багдад»), а философски она причудливо иллюстрирует идеи (связанные с нахождением идеального местоположения в малом космосе) Карлоса Кастанеды («Учение Дона Хуана») и оригинально преломленные постулаты дзен-буддизма. Это бесспорно один из лучших дебютов в мировом кино прошлого года. Менее удался фильм «Ангелус» режиссера Леха Е. Маевского, снятый в редком для европейского кино стиле соц-арта, этого пасынка российского лубка. История подпольной оккультной группы разворачивается на широком историческом фоне, в который искусно вплетены зловещие фигуры Сталина и Гитлера, но картине явно не достает зрелищности и умения соединять разнородные сцены в единое целое.
Этим в избытке обладает лента режиссера Юрека Богаевича «Божьи крохи», снятая частично на американские деньги. Успеху у зрителя этой притчи способствует и участие таких звезд голливудского кино как Хейли Осмент («Шестое чувство») и Уилльям Дефо («Последнее искушение Христа»).Осмент играет еврейского мальчика, попавшего в деревню под Краковым, сдержанно, но убедительно. В картине довольно безжалостно показаны обыватели деревушки, которые ради сиюминутной выгоды готовы на предательство и даже на убийство. Не секрет, что многие поляки в годы войны приложили руки к осуществлению геноцида евреев. Есть такой персонаж и в «Божьих крохах», хотя он решился на убийство главы семейства (Олаф Любашенко), прячущего еврейского подростка, больше ради наживы, чем из идейных побуждений. Запоминается и сцена, в которой немецкие офицеры заставляют ксендза ловить обезумивших свиней. За каждую пойманную свинью они готовы помиловать по пленному еврею. В финале в этот поезд сядет маленький мальчик Толо, который возомнил себя новым Христом и готов принять вину польского народа (за преследование евреев) на себя.
В фильме нет ни одной фальшивой ноты, а отсутствием героического пафоса он выгодно отличает его от «Списка Шиндлера». Поэтому святое причастие, которое принимают герои в финальном эпизоде, превращается в трагический гимн людской солидарности. Фильм вносит свежую струю в довольно избитую тему холокоста. Неплохой уровень отличает и семейную драму «Превращения» молодого режиссера Лукаша Барчика. Сюжетно фильм напоминает знаменитую «Теорему» П. П. Пазолини. Главный герой этой польской фантасмагории Снаут больше напоминает змея-искусителя, чем нового Христа. А сам фильм безжалостно препарирует одну внешне вполне буржуазную семью, в которой все действующие лица имеют сексуальные секреты. Мелодрама «Беллиссима» бросает вызов неореалистическому фильму Лукино Висконти «Самая красивая» (1950), но взгляд режиссера Артура Урбанского менее сфокусированный, хотя и не менее ироничный. Мир современного шоу-бизнеса предстает без прикрас, но и без психологических вывертов итальянского маэстро. Юная героиня (топ-модель) сначала окунается в мир разврата, но потом после трагической смерти матери оказывается способной на возрождение и воспитание новорожденного ребенка.
Из показанной короткометражной программы приятно удивила анимационная лента, созданная режиссером Петром Думалой по мотивам романа Федора Достоевского «Преступление и наказание». Режиссер, используя технику гипсовой гравюры, создал вполне самостоятельное произведение, мрачному колориту которого позавидовал сам бы Франц Кафка. Чего стоит навязчивый образ ползущей мухи по стене, преследующий больное сознание героя! А ведь среди других короткометражек были даже номинанты на премию «Оскар» («Мужское дело» и «Кафедральный собор»).
В настоящее время в связи со вступлением Польши в Евросоюз появляется перспектива дополнительного финансирования кинематографии со стороны Запада. Теперь каждый год будут проводиться тендеры и конкурсы, а также дополнительно будет финансироваться дистрибуция европейских картин в Польше.
В последние годы Польша производила около 20 картин в год, что в общем немало, учитывая тот факт, что, как правило, небольшое население страны не может своими посещениями вернуть затраченные деньги на кинопроизводство.
Поляки всегда охотно ходили и ходят на национальные блокбастеры, что выгодно их отличает от большинства других европейских наций. Так «Огнем и мечом» Ежи Гофмана по Г.Сенкевичу собрал 7 млн зрителей, а «Пан Тадеуш» Анджея Вайды-6 млн. Успех имели также комедии («Киллер») и даже такой серъезный фильм как «Эди», посвященный актуальным проблемам криминального мира новой Польши. Стилистически молодые режиссеры пока не образовали «новой волны», но их картины свидетельствует о том, что в польском кино не прервалась связь времен. Хуже обстоят дела в детском кино. Кроме показанных на смотре лент две новейшие картины («Журек» и «Погода на завтра») будут показаны во внеконкурсном показе московского кинофестиваля. В заключении смотра был показан малоизвестный в России шедевр Витольда Лещинского «Житие Матеуша» (1967), снятый по норвежскому роману «Птицы». Его строгая красота и философичность напомнили о золотом веке польского кино, который остается пока недосягаемым образцом для молодых польских дарований. По словам Ирины Рубановой-бессменного куратора польского кино-«это как бы вечность проступила сквозь мелькание образов повседневности».